(Фото: ФК «Зенит»)

Дороги, которые мы выбираем… По мнению О’Генри, они потом многое определяют в судьбе человека. Проблема выбора остро встает нечасто. Если, скажем, молодой парень — выпускник специализированной футбольной школы, то и дорога его представляется очевидной — карьера игрока, затем тренера. Отклонения допускаются: спортивный функционер или журналист. Перед выпускником иняза дорога вообще столбовая: переводчик, дипломат…

Горе, как известно, от ума. Или счастье? В этом и попытаемся разобраться с моим собеседником, тренером академии «Зенита», выпускником и СДЮШОР «Динамо», и филологического факультета Университета Александром Низеликом. Он сидит напротив меня в просторном кабинете директора академии Владимира Казаченка (спасибо легенде футбола за гостеприимство и помощь) в спортивном зенитовском костюме, только что провел тренировку, но, глядя на интеллигентное лицо молодого наставника, не могу отделаться от мысли, что беседую с представителем дипломатической миссии. Александр Евгень­евич, к слову, согласился на интервью очень неохотно, полагая, что интерес журналистов преждевременен.

Начинал опорным хавбеком

— Давайте начнем с темы, которую вы должны хорошо знать, и обозначим ее как «Александр Евгеньевич Низелик».
— (Улыбаясь.) Если бы я хорошо знал эту тему…

— Давайте сообща. Вы заканчивали специализированную футбольную школу «Динамо». То есть была мечта стать футболистом?
— Да. Как у большинства мальчишек.

— Но уж коли мальчишка пытался реализовать эту мечту в Питере, почему не СДЮСШОР «Зенит» или, скажем, «Смена», в стенах которой мы и беседуем?
— Все очень просто: в «Смену» мама приводила на просмотр, но меня не взяли. Школа «Динамо» — следующая попытка. К тому же удобно было в «Динамо»: стадион находился на Крестовском острове, а моя школа — в самом сердце Петроградки, на улице Красного Курсанта.

— На какой позиции вы играли в школьные годы?
— На многих. Но в основном в полузащите. Начинал опорным. Потом выдвинулся вперед, играл под нападающими. На этой позиции мне было комфортнее всего, я любил выступать в этой роли, было ощущение, что именно там по-настоящему играю в футбол.

— Вы закончили школу «Динамо» и не стали продолжать футбольную карьеру. Нетипично.
— Из моих партнеров по команде практически никто не заиграл на серьезном уровне. Мне же повезло учиться в одной из лучших школ (а по мне так вообще лучшей) в стране — Санкт-Петербургской классической гимназии. Сильное школьное образование позволило мне иметь выбор, и я предпочел учебу карьере игрока. Избрал эту дорогу.

— А предложения от профессиональных клубов были?
— Особых предложений не было. «Динамо» как раз в то время угодило в сложнейшую ситуацию. Это было в начале века, когда у клуба и компании «Стройимпульс» возникли проблемы. Положа руку на сердце, теперь уже понимаю, что я тогда не заслуживал приглашения в серьезную футбольную команду. В тот момент я не уделял должного внимания своему развитию как профессионального футболиста. Не было необходимой дисциплины и, что самое важное, не было необходимого желания. Я не верил, что это возможно…

— Я понимаю, что вас манила в тот момент учеба. Но выпускник футбольной школы если и алчет знаний, то идет получать их в Академию физической культуры и спорта. А полиглот — редкое явление в футбольной среде, согласитесь. Откуда у вас тяга к иностранным языкам? Это что-то семейное, наследственность взыграла?
— В школьные годы полиглотом я не был, ограничивался одним иностранным языком — английским. Ничего семейного, генетика тут ни при чем. Сам обратил внимание на то, что мне легко даются языки, и досадно было бы не воспользоваться такой способностью. Владение языками выгодно сокращает твой путь к получению новых знаний и повышает качество этих знаний в любой сфере, на мой взгляд, и в футболе тоже.

— В результате этой тяги вы свободно владеете английским, итальянским и португальским. Причем по окончании Петербургского университета учились еще и в Лиссабоне. Как получился вариант с португальской столицей?
— Видите ли, в Петербургском университете я учился в португальской группе. Выбрал этот язык я осознанно, понимая, что он поможет мне в футболе. Учился я хорошо и в какой-то момент получил возможность поехать на стажировку в университет Лиссабона. Это был очень интересный период жизни. У меня там был достаточно свободный график, и получалось посещать занятия на разных факультетах: гуманитарном, психологическом, историческом. Параллельно играл в футбол за университет. Кстати, уровень чемпионата вузов в Португалии очень приличный.

С мыслью о тренерстве не расставался

— Я понимаю, что на этом языке говорят не только португальцы, но и пятикратные чемпионы мира по футболу. Пожалуй, мне другое сложно уяснить. Вы дорогу к тренерству осознанно прокладывали через иняз? То есть вы, поступив на сложнейший факультет Университета, где учеба требует колоссальных временных затрат, с мыслью о футболе не расставались?
— Нет, что вы! Я ни на минуту с этой мыслью не расставался.

— «Пути Господни», — хочется сакраментально произнести, слушая вас. Любопытный путь к тренерству вы себе проложили. Но, обучаясь в Университете, в футбол вы хоть играли?
— Во время учебы в Питере я тренировал сборную своего факультета и играл за нее сам. Были приглашения играть за мужские команды на первенство города. Вынужден был отказываться, плотный учебный график лишал меня подобной возможности. У футболистов, выступающих на первенство Петербурга, нагрузка приличная, я понимал, что она помешает мне в достижении цели.

— Вы сейчас о какой цели? Уж очень необычным путем вы шли, так что я немного путаюсь, простите.
— Цель на тот момент у меня была вполне конкретная: как можно лучше изучить языки. Я уделял учебе серьезное, большое внимание.

— Почему именно сейчас вы решили окончательно вернуться в футбол?
— Я не решал возвращаться. Я из футбола никогда не уходил.

— Хорошо, сформулируем по-другому. Почему именно сейчас вы решили заняться самостоятельной тренерской деятельностью?
— Мысль, что хочу учиться профессии тренера, пришла в тот момент, когда понял, что не стану футболистом. Я прошел определенный путь, пускай не самый длинный, но очень насыщенный, и клуб предоставил мне великолепный шанс, отказываться от которого было нельзя.

— Хорошо. И вот момент настал. Вы получили самый ответственный год (U-17) из всех команд академии «Зенита». Выпуск­ной год. Это свидетельство тренерских амбиций. Не волновались, получив такое предложение?
— Тренерских амбиций не скрываю. Это же спорт. Когда мне поступило предложение возглавить команду ребят 1997 года рождения, я очень и очень обрадовался. Это серьезный вызов, а чем сложнее задача, чем выше ты ставишь себе планку, тем больше оснований рассчитывать на то, что у тебя что-то получится. Думаю, если есть выбор, всегда нужно принимать наиболее сложное предложение.

Сам вышел на «Зенит»

— И кто вам сделал это сложное и лестное предложение?
— Руководство клуба и руководство академии.

— Давайте отмотаем назад. Как руководство «Зенита» вышло на вас, когда предложило поработать с Лучано Спаллетти?
— На самом деле это я вышел на «Зенит».

— Да? Многие в этом городе хотели бы выходить на «Зенит» и его руководство…
— Конечно, во многом мне повезло, и это было счастливым совпадением, что в конце концов руководители клуба взяли меня на это место. Скажу честно, я искал такую работу очень долго. И отнюдь не с первого раза мне удалось ее найти, я ведь обращался в разные клубы, посылал резюме. И в разных клубах получал отказ, но не опускал руки, услышав нет или просто не получив ответа. Продолжал верить, что у меня получится, потому что очень этого хотел.

— А тут вы получили шикарную практику, наблюдая воочию за работой такого классного специалиста, как Лучано Спаллетти. Практически в этой работе участвуя.
— Лучше сказать, помогая его работе. Это был огромный опыт.

— Яркая личность?
— Большой человек (как он сам любил говорить о других) и великолепный футбольный тренер. Для него тренировочный процесс — творчество. Мне очень неприятно в последнее время читать о нем столько негатива на страницах газет. Это несправедливо.

— Он знал о вашей мечте стать тренером?
— Да. С самого первого дня нашего знакомства.

— И как к этому относился?
— Он помог мне приблизиться к этой мечте.

— Как складывались ваши отношения с тренерским штабом Спаллетти? К примеру, Игорь Симутенков тоже владеет италь­янским.
— Великолепно! Мы все были и остаемся в прекрасных отношениях. И с Игорем, и с Владом Радимовым, Сергеем Семаком, Николаем Васильевичем Воробьевым, Михаилом Юрьевичем Бирюковым, со всеми итальянскими тренерами из штаба Спаллетти — Марко Доменикини, Даниэле Бальдини, Альберто Бартали. Эти люди сыграли очень важную роль в моей жизни. Они всегда были очень открыты, подсказывали, отвечали на любые мои вопросы. Они все — и россияне, и итальянцы — оказали мне колоссальную поддержку.

Слуцкий прославит Россию в Европе

— Вы стали тренером, и теперь уже этих сравнений не избежать, пусть пока и немного несерьезных: Жозе Моуринью, Андре Виллаш-Боаш, Леонид Слуцкий — именитые тренеры без карьеры футболиста за плечами. Примеры для вас?
— Сравнение, скажем, с Леонидом Слуцким было бы для меня очень лест­но, если бы я не считал подобные сравнения для себя преждевременными. Мне действительно нравится работа Леонида Викторовича, и надеюсь, что рано или поздно (лучше рано) он уедет в Европу. Хочу поболеть за нашего тренера в одном из сильнейших чемпионатов.

— Вот эта ваша команда семнадцатилетних ребят сейчас, видимо, отнимает и все ваше время, и душевные силы?
— Время точно не отнимает, а скорее занимает его, а сил только добавляет. Все мысли о ней.

— Вы видите в ней перспективных ребят? С зенитовским будущим?
— Вижу. Причем не одного. Нескольких. Есть талантливые парни.

— Они не донимают вас вопросами о совместной работе с мэтрами и просьбами рассказать о Лучано Спаллетти или его подопечных из «Зенита»?
— Нет. Ребята настолько сконцентрированы и сосредоточены на футболе, на тренировочном процессе, что времени поболтать с тренером практически не остается. В наше рабочее время мы с ребятами беседуем исключительно о работе же, то есть преимущественно о тренировочном процессе. В свободное время можем и посмеяться, и пошутить, но времени у нас мало. И при этом ребята умеют, за что нужно отдать им должное, четко различать рабочее время и свободное. Трудятся они очень серьезно.

Дорога к мечте

— Вам двадцать девять лет, что для тренера не возраст, времени на разбег еще предостаточно. Вы поставили перед собой какую-то цель, задачу, скажем, не позднее такого-то срока начать самостоятельную работу с профессиональной командой?
— Я не ставлю конкретных сроков. Знаете, говорят, если ты хочешь рассмешить Господа, расскажи ему о своих планах. У меня нет планов, тем более связанных с каким-то временным отрезком. У меня есть цель. Есть мечта. Она очень конкретная. Стараюсь к ней идти маленькими шагами.

— Симпатичный вам Леонид Слуцкий прошел, скажем, через Элисту. Представьте себе, что вам поступит предложение из какой-нибудь Тмутаракани, но предложат самостоятельную работу. Поедете?
— Все зависит от конкретной ситуации. Но я хочу работать! Для меня самое важное — учиться профессии через работу, набираться опыта, набивать шишки. Если пойму, что такой вариант поможет мне в этом, соглашусь. Для меня сейчас неважно, второй дивизион, третий… Я получаю удовольствие от профессии. Я в ней еще очень малого достиг, и мне, если честно, рано думать о следующих шагах. Чувствую, что счастлив на своей нынешней работе — здесь, в академии «Зенита», и очень благодарен людям, которые мне ее доверили. Сейчас все мои мысли и силы направлены на то, чтобы помочь моим ребятам максимально реализовать себя.

Личное дело

Александр Низелик

Родился 24 мая 1985 года в Смоленске.

Воспитанник петербургской футбольной школы «Динамо».

Выпускник СПбГУ (филологический факультет, португальское отделение) и университета Лиссабона. Владеет итальянским, португальским и испанским языками.

Получил тренерскую лицензию УЕФА категории B на курсах в Коверчано (Италия).

В «Зените» — с 2010 года (переводчик, ассистент главного тренера).

В сборной России — с 2012-го (август) по 2014-й (сентябрь).

С июля 2014-го — старший тренер команды U-17 академии «Зенита».