На перроне Мурманского вокзала стоял старый мичман. Небольшой чемодан меж широко расставленных ног, да картонная коробка с аккуратно прорезанными отверстиями. Вот и весь багаж. Ничто не выдавало в нем главного боцмана сторожевого корабля N.
В чемодане пара тельняшек, бритва с зубной щеткой и полотенцем, десяток пачек папирос «Беломорканал».
А в картонной коробке… . В картонной коробке, как в карцере, свернувшись клубком, лежал корабельный кот Фрол.
Сколько же моряков, игравших ДМБ, он проводил с этого перрона? Сотню? Две сотни? Наверное, гораздо больше. А вот теперь сам играет ДМБ. Старый моряк глубоко затянулся «беломориной», и горько усмехнулся. Не так он собирался оставить службу на Флоте. Он не был тщеславен. И не собирался уходить со службы, но иногда все же представлял, как его торжественно провожают с корабля на заслуженный отдых.
А получилось совсем наоборот. Он провожал свой списанный корабль, уводимый буксиром на разборку. Да, неожиданно появившийся корабельный кот Фрол, вернувшийся с длительной гулянки. Сколько тоски, переходящей в ужас, было в глазах у кота, что боцман на несколько дней ушел в зверский запой. Годами им лелеянный корабль, способный служить еще долгие годы, списали.
В конце концов, боцман взял себя в руки, и оформив соответствующие документы, уезжал на юг. Там у берега Черного моря, в небольшом домике ждала его верная спутница жизни. Как говорил он,- моя старуха.
Фрол ехал с ним. Он, словно понимая всю безысходность, молча влез в коробку и словно впал в транс. Лишь иногда тяжело вздыхая и всхлипывая. Да матерясь по своему, по- кошачьи.
И был долгий путь на юг, сопровождаемый трудностями провоза животных на транспорте. На долгих остановках боцман выносил коробку из вагона, и Фрол несся в кусты для оправления нужды. И так стремглав возвращался обратно, с лету прыгая в коробку. Словно боясь отстать. С грехом пополам доехали. Фрол с интересом осваивался в новой для себя жизни. Цветущие деревья и кусты, цветы, пчелы. Странные птицы, поющие на деревьях. Все было для него в новинку, ведь он многое видел впервые.
Прошло несколько лет.
Старый боцман занимался хозяйством. Дом, есть дом. То крышу отремонтировать, то крыльцо, то забор, то огород вскопать, то подкрасить что-нибудь. Работы не меньше, чем корабле.
Фрол тоже не сидел без дела. Переловив мышей и крыс в доме, он занялся соседскими котами. Ни один кот не смел переступить границу двора. Они стали бояться Фрола больше, чем собак.
Часто по вечерам, боцман и Фрол выходили на берег моря. И сидя на огромном замшелом валуне, подолгу всматривались в морскую даль, Словно ожидая, что на горизонте появится их родной корабль. Ветерок с моря слабо шевелил седые волосы старого боцмана, и играл рыжей с проседью шерстью корабельного кота Фрола. Заходящее солнце отбрасывало длинные причудливые тени их сидящих фигур.
Корабль не появлялся. Да, и не появится. Распилен, расчленен, переплавлен на иглы их любимый сторожевик N.
-Идем, Фрол, домой,- негромко говорил боцман.
И они шли по самой кромке воды, оставляя на мокром песке следы. Боцман в тельняшке, опирающийся на суковатую палку, и прихрамывающий рыжий в полоску кот.
В тот вечер, вернувшись в дом с обхода своих территорий. Фрол увидел сидящего за столом с боцманом незнакомого человека. Он остановился в нерешительности на пороге, пытаясь рассмотреть его. К боцману иногда заезжали сослуживцы.
Матросы, офицеры. Многие знали Фрола, знали, что он живет у боцмана, и старались привезти ему какой-нибудь деликатес. Этого с одной звездой на погонах с красной полосой он видел здесь впервые. Но было в этом человеке что то очень знакомое.
Офицер повернулся к двери, и медленно поднялся со стула.
- Фрол! Фролушка!
Стул опрокинулся, глухо стукнувшись о пол.
Длинный прыжок от порога, и в следующий миг Фрол был на груди майора медицинской службы.
ПОНОМАРЕНКО!
Фрол почти обхватив его за шею, громко заурчал, вдыхая знакомый, но почти забытый запах.
Пономаренко, бережно поддерживая кота, нежно гладил его по спине. Глаза блестели от навернувшейся слезы.
Почти неделю он гостил у боцмана. И Фрол не отходил от него. Но вот и прощание. Подняты бокалы.
-За тех, кто в море!
И выпито на посошок. А прощальное рукопожатие на перроне затянулось. Замялся что- то Пономаренко.
-Фрол! Поедешь со мной?
Тело кота подалось ему навстречу….
Но тяжело вздохнув, Фрол подошел к боцману, и сел у его ног.
-Я еще приеду!- крикнул Пономаренко, запрыгивая на подножку тронувшегося поезда.
-До свидания, боцман! До свидания Фрол!- потонуло в гудке тепловоза.
Провожающие с интересом смотрели на эту пару. Человека и кота.
-Пошли, Фрол.
Кот с трудом запрыгнул на плечо боцману, тот согнулся. Фрол спрыгнул на перрон, и они не спеша побрели домой. К старухе. Боцман, тяжело опирающийся на палку, и прихрамывающий рыжий кот по имени Фрол. Старый моряк и старый корабельный кот.
(с)Станислав Солонцев
Свежие комментарии