«Свобода слова сужается — это абсолютно точно. А в соцсетях ответственности все-таки меньше. Но это и хорошо, потому что мы уже зажаты со всех сторон», — говорит главный редактор радио «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов. В ходе интернет-конференции с читателями «БИЗНЕС Online» он рассуждает о том, почему Путину и Трампу вряд ли удастся договориться, а решения Москвы по ограничению преподавания татарского языка ошибочны, а также делится мнением о феномене Юрия Дудя.
«СЛОВО «МОЖЕТ» — САМОЕ ОПАСНОЕ В ЭТИХ САНКЦИЯХ»
— Алексей Алексеевич, западные санкции все продолжаются и продолжаются, никто не ожидал новых списков…
— Ну как не ожидали? Конечно, ожидали. Я в январе был в Вашингтоне, встречался там, а потом приехал сюда и пытался объяснить, как я понимаю эту «телефонную книгу». Я сразу сказал, что санкции — это серьезно, «хи-хи-ха-ха» здесь не работает. Что здесь самое главное? Есть санкции, которые «хирургические», — прямой запрет, отрезать — и всё. А есть санкции, которые «ядовитые». Вы этот яд даже не чувствуете сначала, а потом отнимается один палец, другой палец, потом глаз закрывается, ухо перестает слышать и т. д. Условно говоря, есть глава корпорации, например глава ВТБ Костин, который лично попал под санкции. И любой человек, который подписывает с ним соглашение, может попасть под санкции. Гражданам США вообще запрещено это делать. А президент какого-нибудь зимбабвийского банка 10 раз подумает, если лично Костин подписывает с ним соглашение: может, лучше не надо, а?..
— А если вместо Костина будет подписывать кто-то другой из банка?
— В письме минфина США разъяснено, что, если кто-то действует в интересах или по поручению, тоже может попасть под санкции. То есть это резина такая: может попасть, а может не попасть. И многие подумают: ну его на фиг, мало ли как минфин США на это среагирует! Опасность — в токсичности, если говорить о личных санкциях. И тогда на месте Путина что можно сказать? Костин, спасибо тебе большое, но ты можешь поставить под удар… На мой взгляд, слово «может» — самое опасное в этих санкциях, если говорить о персональных санкциях.
Если говорить о санкциях в отношении корпораций, то мы видим, что происходит с корпорацией Дерипаски. Где-то можно увернуться, а где-то нельзя. Можно, конечно, «РусАлу» перейти на евро, но завтра будут санкции и по евро. Можно и в юани перевести платежи, но это все непросто. Как мне рассказывали руководители Росвооружения, происходят такие истории: заключаем контракт на поставку какого-то вида вооружения, условно говоря, с Зимбабве, и вдруг у министра обороны этой страны раздается телефонный звонок, например, от третьего секретаря посольства США, который говорит: зачем вам подписывать контракт, ведь вы лично можете попасть под санкции, а вдруг у вас завтра родственник заболеет и ему потребуется лечиться в США или во Франции?.. И всё! Контракт не подписывают или процесс затягивают. Вот в чем опасность токсичности, потому что слово «могут» — это угроза. И когда угроза все время висит над человеком, который принимает решения, конечно, это очень серьезно. И те, кто этого не понимает, как говорит наш министр, дебилы.
— Выходит, санкции эффективны?
— Санкции так устроены, что они создают угрозу, и эффективность именно в угрозе.
— Как в шахматах: угроза нападением — это самое страшное…
— Абсолютно так! Не надо думать, что в США сидят дебилы, они не в первый раз применяют санкции к разным странам, и мы видим, что это сработало: Иран был принужден к сделке санкциями, а не то, что там новый президент. От Ирана требовали свернуть ядерную программу — это понятно, кодифицировано, потому что он нарушал режим нераспространения.
«ЭТИ САНКЦИИ ОБМЕНЯТЬ НЕ НА ЧТО!»
— А что требуют от России? Сдаться? Уйти Путину?
— Данные санкции основываются на санкциях Обамы, которые он указом ввел 14 марта 2014 года. Но одновременно с этим летом прошлого года был принят закон после якобы кибервмешательства в выборы президента США. Вот это сейчас соединяется. Но как доказать, что мы не вмешивались? Что мы должны сделать? Кого или чего сдать-то?!
— Неофициально считается, что американцы настаивают на уходе Путина с поста президента России.
— Вы тоже считаете американцев дебилами, как и Лавров! Перед кем им настаивать, чтобы Путин ушел? Кому требования они предъявляют?
— Путину.
— Ну это даже не смешно… Американские власти признают Путина легитимно избранным президентом, Трамп его с этим поздравил. И весь мир его поздравил и признал.
— То есть дело не в фигуре Путина?
— Дело не в его фигуре дело, а в политике. Вернее, дело в том, что они искренне видят угрозу в России, в политике Путина. Давайте поставим себя на их место и представим, что надо сделать, чтобы доказать, что мы им угрозы не представляем. Главное для американцев — это вмешательство в их выборы! С кем бы я ни говорил в Вашингтоне и в американском посольстве в Москве, все отмечают: вы влезли в наши выборы, замахнулись на самое святое! А как доказать, что мы не влезали? Эти санкции обменять не на что!
— Но санкции начались до выборов в США!
— Крым, конечно, был причиной. Они не признают Крым, как не признавали Прибалтику в Советском Союзе. Но эти «токсичные» санкции — это совмещение «крымских» санкций Обамы и трамповского закона, принятого летом 2017 года. И в этом проблема! Я недавно разговаривал с Горбачевым и спросил у него: «Михаил Сергеевич, когда в декабре 1988 года вы выступали в Вашингтоне о разоружении, вы что на что обменяли?» Он ответил примерно так: «Я им сказал: у вас капиталистическая идеология, а у нас коммунистический эксперимент, мы строим социализм с человеческим лицом. Но давайте засунем идеологию в одно место, а на первый план вытащим разоружение и общечеловеческие ценности: свобода передвижения, свобода религий и так далее».
А сейчас мы что можем засунуть? Вот что мы сейчас можем вместе с ними предложить засунуть и вытащить на первый план? Мы говорим: давайте опять разделим мир на сферы влияния. Американцы отвечают: никогда, Рейган вам уже сказал об этом 30 лет назад. Хорошо. А что тогда? Ну в этом же проблема! В чем переговорная позиция? Но это не я должен придумывать, а Владимир Владимирович с Дональдом Трампом. Но суть в том, что надо садиться в самолет и лететь в Рейкьявик им обоим, чтобы попытаться договориться хотя бы о снижении военной угрозы. Велика возможность случайных военных столкновений, так, может, оттянуть эту ситуацию, а не показывать нам мультфильм, как ракета долетает до Флориды?
— Так Владимир Владимирович готов для этого — называет Запад партнерами, и Трамп в своем «Твиттере» написал о разоружении…
— Но самолет у них не стоит на взлете! Это все бла-бла… Справедливо говоря, повестки дня нет. Вот зачем нарисовали, что наша ракета может долететь до Флориды? Сейчас говорят, что Путин про это не знал. Но результат-то какой! Тут же Трампу на стол: русские ракеты в презентации направлены на американскую территорию. И что прикажете делать американскому президенту, какая его реакция должна быть публично? В этом же вся история… Так вот в самолет — и в Рейкьявик!
«ГЛАВНАЯ ТЕМА — ЭТО ТЕМА ПРЕКРАЩЕНИЯ ГОНКИ ВООРУЖЕНИЯ»
— Каков ваш прогноз как аналитика — России придется свою модель менять или что?
— Мы видели, как Путин несколько раз менял направление. Если помните программу Путина в 2012 году, там не было ни Крыма, ни Донбасса, ни Сирии, ни антиинтернетовских законов, а в последнее 6-летие все это случилось, поэтому анализировать Владимира Владимировича чрезвычайно трудно. Я думаю, на ближайшие несколько лет все будет идти, как оно идет. А в идеологии и лингвистике мы будем тихо сползать к мракобесию. Госдума приняла закон об оскорблениях в интернете. Это такой закон «за Навального»: поскольку Навального все время оскорбляют, он будет закрывать все сайты, начиная с сайта Государственной Думы. На самом деле это «меньше разговаривайте». В первую очередь это связано с такими темами, как мусор в Подмосковье, пожар в Кемерове. Чиновники, как дети, считают: закрыл глаза — страха нет!
— И во всех бедах винят журналистов и СМИ…
— Да, и вот в эту сторону идеология будет сползать. А во внешней политике, я повторяю, нечего менять, нечем торговать ни американцам, ни нам, нечего засунуть в интимное место. Это зона ответственности и умения президентов. Вот кто мог подумать в 1983 году, еще при Андропове, когда в Европе рыли бункеры после того, как там США разместили «Першинги», что страх войны исчезнет? Я говорил со многими западными политиками, и они мне говорили: ты не понимаешь, какой у нас был страх перед вашими ракетами, вы просто не понимаете, почему мы так любим Горбачева!..
Мы сегодня знаем, что в 1985 году наша система уловила запуск американской ракеты, а капитан не доложил, помедлил несколько секунд, поняв, что это ложная тревога — какой-то случайный отблеск приняли за запуск ракеты. А так мог бы дать команду на запуск ответной ракеты — и понеслось бы… Тем самым спас всех нас. Мы на волоске висели! А советские люди ничего об этом не узнали бы, просто ракета на голову упала бы — и нет города… Поэтому главная тема — это тема прекращения гонки вооружения реально, потому что слишком много оружия и случайностей.
— «Товарищ Волк» где живет — на Западе или в России?
— У нас все волки… Конечно, у всех есть свой интерес — и политический, и геополитический. Казалось бы, что нам Сирия? Но Сирия — это база, это влияние, это подходы к нефтяным историям, это возможности работать реально разведкой по исламским террористам. Сирия — это последняя страна, где у нас есть база. Да, есть российский интерес на дальних подступах, мы поэтому бьемся. А у американцев другой интерес, у французов, которые когда-то владели этой территорией как колонией, третий интерес. К сожалению, эти интересы решаются с помощью оружия, а не с помощью договоренностей.
«ГОВОРИТЬ НАДО О ПОКУПАТЕЛЬНОЙ СПОСОБНОСТИ НАСЕЛЕНИЯ»
— В экономике России какой-то прорыв будет? А если останется Медведев, все будет по-прежнему?
— Я думаю, Медведев останется, правительство будет искать разные «пируэты», «загогулины», как говорил Борис Ельцин. Самое святое, что было у Владимира Владимировича, — это военный бюджет. Он сокращается, потому что денег собирается меньше. Поэтому заговорили о новых налогах, о повышении пенсионного возраста. «Мешок» стал меньше, поэтому зарплаты у бюджетников — врачей, учителей и даже офицеров — не шибко большие. И в этой связи разговоры про экономику мне кажутся бессмысленными, потому что говорить надо о покупательной способности населения. Экономика есть, а покупательной способности нет, она сокращается… А как она будет увеличиваться, если будут расти цены, налоги и пенсионный возраст?! На мой взгляд, вся экономика должна быть направлена на то, чтобы покупательная способность населения была больше, чтобы люди могли покупать не только еду, но и еще что-то. А ЖКХ как растет! Как сбалансировать эту покупательную способность? И поскольку возможности вливания в экономику, заём в экономику сокращаются из-за санкций, то и будут сокращаться, как бы мы ни изворачивались.
Свежие комментарии