За внешней убедительностью в статье кроется лукавство и субъективность. Автор приводит раскладки цифр бюджета своей семьи. В моей семье цифры значительно отличаются, причём в положительную сторону по сравнению с бытностью в СССР. При этом автор умалчивает о своих условиях проживания, совокупном бюджете семьи и своих запросах (кроме репетиторов для детей). А знакомый русский из Израиля жаловался мне, что он живёт неважно: «2 года езжу на одном и том же автомобиле». А мой друг из России голосил о больших расходах на ЖКХ, имея 4-х комнатную квартиру на двоих, 3 кондиционера, 2 телевизора со спутниковым ТВ, центральное отопление и полы с подогревом, 2 холодильника, посудомоечную машину, мультиварку, хлебопечку, микроволновку и многое другое. Кроме того, в расчётах автора внушают сомнение % расходов на товары длительного пользования, стоимость которых должна раскладываться пропорционально времени пользования. И если уж сравнивать с СССР, то следовало бы учитывать – а какую зарплату мы получали в СССР (моя мать, работая в детском саду, получала 46 рублей, а я, будучи производственным мастером, – 115). Утверждение, что на медицину и образование расходов тогда практически не было в виду их полной бесплатности, вообще смехотворно: поборы как были, так и остались ещё со сталинских времён. Я-то знаю - жил и учился в то время. Правда, тогда мы не ныли. Даже когда пенсии не выдавали. Боялись. Сегодня ноют и жалуются. Исключая попавших в тяжёлую ситуацию по независящим от него причинам, в основном ноют те, кто никогда не страдает от осознания собственной ограниченности. Формально они правы. Разве алкоголик, пропивающий всё, что заработал, не становится бедным? Разве злостный лодырь – не бедный? Есть, конечно, и те, кто в силу своего развития просто не способен к какому-либо продуктивному труду. Не захотел учиться, не захотел осваивать профессию, и вообще, «работа от гудка до гудка не для меня», как сказал один мой приятель. Ключевое слово его нытья «не хочу». Не хочу работать на кого-то, не хочу работать за такие деньги, не хочу рано вставать, далеко от дома… А иметь хочется всё и побольше. Таких людей я называю инвалидами, в отличие от настоящих инвалидов, которых я никогда не называю этим словом. Инвалид не тот, у кого нет части тела. Инвалид – это тот, кто ноет, глядя на свою неустроенность, в которой сам же виноват, и ждет, что сейчас его, как пострадавшего, начнут ублажать. Инвалид – это психология, образ жизни, это отсутствие духа, а не части тела. Но своей вины в том он никогда не усматривает, а потому привычно ноет и жалуется. И сравнивает несравнимое.