Обломов - это наше Все!!!

Об этом - ещё в Ветхом Завете... Однако какой-никакой прогресс существует (в других странах он более ощутим, чем у нас) и человеческая активность приносит свои плоды. Но...как следствие человеческой воли или как суммарная равнодействующая этих воль, когда в итоге нечто, не совпадающее полностью ни с чьими желаниями? Пока этот вопрос остаётся без ответа - лучший правитель для меня тот, кого народ не замечает (концепция Лаоцзы) и лучший богатырь тот, который встаёт с печи лишь тогда когда уже нельзя не встать (Илья Муромец).

Тема задела читателей «за живое», а причину я отчасти вижу в том, что людей деятельного типа («Штольцы») раздражает, когда что-то хорошее говорят о людях типа созерцательного. Никчемность «Обломовых» видят, пользу – отрицают… А польза эта такого же свойства, как воздух: когда она есть, мы ее не замечаем, а когда исчезает – нечем жить! Я рассуждаю не голословно. К людям созерцательным (к «Обломовым», а не к «Штольцам») принадлежала моя мама. Она очень стеснялась того, что и в паспорте, и в прочих документах (время-то было советское) должна была писать оскорбительное слово «иждивенка». Но она предпочитала именоваться так, лишь бы не устраиваться на нелюбимую работу (профессию ей навязали в детдоме), а еще потому, чтобы нам с отцом доставалось больше ее любви. Суть ее жизни была не в ведении домашнего хозяйства, а именно в любви! В детстве я воспринимала это как должное, и только с годами начала что-то понимать… К старости мама заболела. Страданий особых не было, но Господь привел ее к такому состоянию, когда возможно только созерцать и размышлять. Это тянулось годами, и меня стала раздражать ее постоянная бездеятельность. Да, она плохо ходит, не может читать или вязать, она ни в чем не виновата, но тяжело видеть, как мама часами сидит или лежит просто так. И это – изо дня в день. У меня свободной минутки нет, и мне неуютно под ее праздным взглядом… Я была так слепа, что не замечала мамину напряженную внутреннюю жизнь, заполненную раздумьями и постоянными молитвами обо мне и других близких… Я забыла, как в детстве мама учила меня любви. Во время прогулок - не только в лес, но даже вокруг дома - она всегда находила, чем восхититься: деревьями, цветами, животными… Скольких бездомных кошек подобрали мы с ней, скольких бездомных собак накормили! Сама того не замечая, мама стремилась одушевлять окружающее. Меня удивило однажды, что она участливо обратилась не ко мне, а к моему зачастившему сердечку: "Бедненькое… Трудно тебе почему-то…Потерпи, сейчас попробую помочь…" Все сущее любила она, все жалела, всем любовалась… Я была постоянно погружена в теплое поле ее любви и даже перестала замечать это. Уже во взрослой жизни, возвращаясь домой из отпуска или командировки, как должное воспринимала такие слова: - Слава Богу, дождалась… Я лежала тихонечко, экономила силы, только и думала о том, как бы мне дочь свою увидеть! Когда ты дома – мне так спокойно… Вот ты пишешь, а я смотрю на твою головочку склоненную и так хочу узнать, что там, под пером твоим… Когда ты рядом – и я ничего не боюсь… Когда мамы не стало, я сполна узнала холод, но солнечное поле все-таки было! Согреться можно даже воспоминаниями о нем... Это дар Божий, прекраснее которого нет ничего в нашей земной жизни. А я, глупая, столько лет ждала и искала счастья большего! Как будто возможно подняться выше, когда стоишь уже на верхней ступеньке лестницы… …Кто-то скажет, что зарисовка моя о маме не в тему. Да, они Ильей Обломовым жили в разные эпохи и при разных обстоятельствах, но вполне могли бы сказать друг другу знаменитые слова из «Маугли»: «Мы с тобой одной крови – ты и я…» Когда есть дело, не мешающее проявлять главное свойство души, такие люди им займутся. Когда нет – будут лежать на диване или ходить «в иждивенцах», но и в бездеятельности своей дадут тем, кого любят, ощутить эту незримую «верхнюю ступеньку»…

Спасибо... Очень искренний и содержательный комментарий... Конечно ваша мама не была иждевенцем... Ведь работа на ментальном уровне намного важнее работы на физическом уровне...