Частный Музей "Пушкинский Дом на Кавказе"

Гора Бештау. Рисунок А.С. Пушкина в рукописи поэмы "Кавказский пленник".

«Где пасмурный Бешту, властитель пятиглавый... В отечественной классике первым певцом (и первым восходителем!) Бештау стал именно Пушкин. Упомянув в Посвящении к «Пленнику» название горы, он сделал особое примечание: «Бешту, или правильнее Бештау, кавказская гора в 40 верстах от Георгиевска. Известна в нашей истории». Русскому читателю еще плохо представлявшему себе необъятные просторы недавно приобретенной южной провинции, именно Георгиевск, наш кавказский форпост, где был подписан знаменитый Георгиевский трактат, служил в данном случае отчетливым ориентиром. Поход по каменистым тропам в заоблачную высь возглавил Н.Н. Раевский. Очевидно, что именно из-за решимости 49-летнего генерала «лезть на стену», а в какой-то мере и его любопытства могло совершиться в один из июньских дней 1820 года путешествие на вершину пятиглавого исполина. У жителей равнинных областей России вид Бештау вызывал невольное восхищение. У Пушкина Бештау предстает как «пятихолмный», «заоблачный», «остроконечный». Дважды упомянув о восхождении на Бештау в письмах, он запечатлел это событие и в поэтической форме - в эпилоге «Руслана и Людмилы», написанном на горячих водах в Пятигорске. Беловой автограф его имеет помету: «Эпилог поэмы Руслан. Кавказ. 26 июля 1820». Этот знаменательный для нас день и следует, видимо, считать датой открытия кавказской темы в творчестве Пушкина Здесь он передал свое душевное состояние, привел поэтический очерк сопутствовавших кавказской поездке обстоятельств своей жизни и связанных с ними переживаний и, наконец, нарисовал ту грандиозную картину Большого Кавказа, которая открывалась его взору со склонов Машука и Бештау: Забытый светом и молвою, Далече от брегов Невы, Теперь я вижу пред собою Кавказа гордые главы. Над их вершинами крутыми, На скате каменных стремнин, Питаюсь чувствами немыми И чудной прелестью картин Природы дикой и угрюмой... - вот первые строки, поэтически запечатлевшие присутствие Пушкина на земле Пятигорья. Ощутить же себя находящимся «над» крутыми главами Кавказа здесь можно, пожалуй, в одной только точке - именно на вершине Бештау «На скате каменных стремнин», которые приходилось преодолевать поэту и его спутнику Раевскому при подъеме на «острый верх» главного купола горы.» - из книги Н.Маркелова «Где рыскает в горах воинственный разбой. Неизвестный Пушкин»