Монгул и Тартар. Где была первая столица?

Известными потомками Сарандыка, принявшего со своим родом ислам, были его сын Шарык, его сын Малик, его сын Барык, его сын Халик. Последний раз Халим видел старика Халика в 1729 году, когда приезжал к нему с караваном Багура… Пока Багур давал в Ак-Балыне кара-буляки [взятки] – кому следует – для «открытия пути», Халим и Халик мирно беседовали в юрте хозяина о том и о сем. Между прочим Халик сообщил Халиму о том, что к ним приезжал пьяный папаз [поп] для «приведения их в христианскую веру» и сгоряча сжег их юрту-мечеть. После этого папаз упал и заснул, ибо был сильно нетрезв… Когда он протрезвел, Халик сказал ему, что в мечетях сакалы хранят подарки воеводе, чиновникам и папазам. «По нашему представлению, – растолковал папазу Халик, – русские посланцы являются как бы посланцами Бога, поэтому мы собираем подарки для них в храмах». Он дал измученному похмельем папазу кумган [кувшин] бузы, и тот, придя в себя, извинился за свое безобразное поведение после воеводской пирушки. Он, в качестве ответного благодарственного жеста, не стал в действительности крестить сакалов, но велел всем мусульманам говорить русским посланцам о своем кряшенстве [христианстве] и называться перед ним и только христианскими именами. Больше тот папаз мечетей не сжигал – ведь в них народ собирал для него подарки. Чтобы русские уполномоченные не застукали сакалов за мусульманской молитвой, Халик собственноручно нарисовал на оборотной стороне михрабного подноса с красивой арабской надписью «Нет божества кроме Бога, а Мохаммад – посланец Бога» – на лицевой стороне пророка Гыйсу [Христос] с матерью. Обычно к людям поднос был повернут лицевой стороной, но если внезапно являлись русские посланники, то его переворачивали, и Халик рассказывал людям о Гыйсе словами Корана. Обученный Халиком муэдзин подносил прибывшему русскому огромный кувшин бузы [брага] и говорил: «Выпей ради Гыйсы!» Русские выпивали и уходили успокоенными… Для того, чтобы русские не безобразничали, Халик, он же Ильяс [Илья], давал им бедных женщин. После отъезда «гостей» Халик одаривал этих беднячек, и они оставались довольными. Беднячки так любили эти подарки, что иногда дрались друг с другом за право ублажать «гостя». Род Сарандыков был у ак-балынских [якутских] воевод на хорошем счету, и сарандыковых всегда приглашали на парадные встречи ревизоров из столиц… Халим подарил Халику для таких приемов роскошный бухарский халат, и старик стал просто счастливым… При прощании с караваном Халик заплакал и сказал, что не знает, доживет ли до следующей встречи… Больше Халим ездить к нему не смог, ибо с 1730 года русские стали тщательно досматривать караваны в поисках мусульман… Агей же владел улусом [районом], расположенным между катау [острог] Югары-Иляна [Верхоленск] и озером Байгал [Байкал]. Его сыном был Анбал, его сыном – Уран, его сыном – Нуран, его сыном – Дайран… Агей прожил 110 лет, дотянув до свадьбы своего правнука Нурана, и любил говорить, что целебная вода двух его рек с одинаковым названием «Бургалтай», то есть «Булгарская Река», обеспечивала ему долгую жизнь…Агей долго не признавал русской власти, которая принесла и бурджатам, и сакалам, и сибирским именам [эвенки] только дикие поборы, грабительские набеги и неслыханные унижения. Когда кошбеги [воевода] Югары-Иляна потребовал от него уплаты дани, Агей сам осадил этот катау [острог] и передал кошбеги: «Это ты должен платить мне дань, ибо ты поселился на моей земле!»… Булгарскую власть, которая ничего не требовала от народов Сибири, а только всемерно помогала им, сменила русская власть, которая каждодневно грабила сибиряков, измывалась над ними и хотела всех извести. Кто на это мог равнодушно смотреть? Особенно трудно было терпеть иго русских тем потомкам Агея и Сарандыка, которые выучились в Самар-Булгарском университете. После рая Булгарии занятая русскими Сибирь казалась адом.