#Конфликты о наследстве

— Да я вообще не думала уже, что мы будем когда-нибудь общаться с сестрой, – рассказывает тридцатидевятилетняя Алина. – Это она меня заблокировала везде почти четыре года назад, когда я пыталась с ней связаться и поговорить, как же так. А тут вдруг внезапно появилась в мессенджере, как ни в чем не

— Да я вообще не думала уже, что мы будем когда-нибудь общаться с сестрой, – рассказывает тридцатидевятилетняя Алина. – Это она меня заблокировала везде почти четыре года назад, когда я пыталась с ней связаться и поговорить, как же так. А тут вдруг внезапно появилась в мессенджере, как ни в чем не

— И вот они в таком режиме три года уже: дочка студию себе снимает, живет там одна, молодой муж ее – со своей бабушкой, – вздыхает пятидесятипятилетняя Марина Владимировна. – Старушенции восемьдесят пять лет, здоровье уже не ахти, уже и онкологию нашли. Оперироваться она отказалась наотрез, все

— И вот они в таком режиме три года уже: дочка студию себе снимает, живет там одна, молодой муж ее – со своей бабушкой, – вздыхает пятидесятипятилетняя Марина Владимировна. – Старушенции восемьдесят пять лет, здоровье уже не ахти, уже и онкологию нашли. Оперироваться она отказалась наотрез, все

— Мама у меня умерла пятнадцать лет назад, – рассказывает двадцатидевятилетняя Лариса. – Растил меня отец, помогала бабушка, его мать. В общем-то, помощь была не особо нужна, я была девочкой скромной и порядочной, сидела дома в основном, хорошо училась, все умела по хозяйству и, главное, все сама