#воронья слободка

— Мама растила меня одна, отца у меня не было, – рассказывает двадцативосьмилетняя Алиса. – Жили втроем: я, мама и ныне уже покойная бабушка, в двухкомнатной квартире. Квартира была муниципальная, приватизировать ее бабушка не хотела… Не сказать, что жили сильно дружно: у бабули был довольно

— Мама растила меня одна, отца у меня не было, – рассказывает двадцативосьмилетняя Алиса. – Жили втроем: я, мама и ныне уже покойная бабушка, в двухкомнатной квартире. Квартира была муниципальная, приватизировать ее бабушка не хотела… Не сказать, что жили сильно дружно: у бабули был довольно

— Да я уже и не думала, что когда-то у меня будут отношения, – рассказывает тридцативосьмилетняя Полина. – Давным-давно в разводе, есть ребенок, дочка двенадцати лет. Бывший муж в жизни нашей не участвует, но это, скорее, к счастью. После развода с ним долго приходила в себя, самооценку мою убил

— А я считаю, что дочь охамела вконец, берегов не видит! – злится шестидесятишестилетняя Ирина Егоровна. – Пришла она ко мне на днях с разговором, сказала, что собралась разводиться с мужем, точнее говоря, это он уходит от нее, оставляет с ребенком-инвалидом. И дочь просит помочь ей с жильем. Сама

— Мама с таким таинственным видом ходила весь день, я так и знала, что чем-то огорошит, – рассказывает тридцатилетняя Эмма. – Так и есть. Вечером позвала меня на кухню, говорит – дочка, тут такое дело, мы с Юрием решили съехаться, как ты на это смотришь? Я говорю, мам, ну это твоя жизнь, тебе и