С новеньким дипломом,  получив назначение на место работы, я впервые ощутила  себя очень взрослой: учёба  позади. С поезда я сошла одна, расспросила  на станции, как добраться до населённого пункта,  и пошла по единственной дороге, никуда не сворачивая. На зимней дороге и свернуть некуда: по бокам  - метровые сугробы из снега: трактором прочищали путь. Дело для меня привычное, несколько лет   ходила в школу  другой деревни за несколько километров от дома.
Было почему-то весело, шла на новое место работы, по незнакомой дороге, вступая в новую самостоятельную и неизвестную жизнь.  По привычке, начала  напевать, а потом и запела во весь голос. В лесу моего детства я всегда пела. Мне казалось, что всё живое сразу стихало, страх от того, что ты одна  в лесу, уходил, будто песней я заключала перемирие с теми, кто мог сделать мне зло. На самых высоких нотах я вдруг услышала резкий шорох в кустах и увидела большую овчарку. Видение исчезло  быстро, блеснули огнём глаза - и всё, что я подумала:  мне показалось. Только спустя время я услышала сбоку протяжный вой на той же ноте, на какой я закончила песню. Почему-то заныло под ложечкой. Молча,  добралась  до деревни. Спросить, почему была собака в лесу, мне не пришло в голову. Деревенские собаки иногда забегают в лес, ища добычу.
         Начался мой первый учебный  год в качестве учителя. Время летело быстро, ко всему приходилось привыкать впервые. Еле дождалась каникул, чтобы навестить родных.  Возвращалась в свою школу опять одна, транспорта  никакого не было, провожатых тоже.  По привычке напевая,  дойдя до высокой ноты, я вдруг опять услышала, теперь уже  где-то впереди, протяжный вой. Было странно, что собака воспроизводила ту же самую ноту, той же высоты, будто далёкое эхо.  Но от схожести звука сердце колотилось так, что в ушах  слышался стук копыт, быстро мчавшихся лошадей. Ощущалось что-то мистическое. Теперь я знаю, что определённые вибрации звука вызывают у животных тоску. Тогда я этого не знала.
Собак я никогда не боялась, в любой деревне они были почти у каждого хозяина для охраны: лес, всё-таки, рядом, в гости могли прийти и волки, и рыси. Да и выбора не было: со страхом или без него проходить нужный путь приходится. Это не город, где можно использовать транспорт. А этот вой, страшный, как по умершему. Холодок пробежал по спине.
Вдали показалась большая собака, она трусцой приближалась ко мне. Увидела, что это  овчарка.  Овчарку  до этого я видела всего один раз.  Зная, что они  умные, я спокойно продолжала свой путь.  Собака остановилась.
«Эй, собачка! Привет! Это опять ты? Ты ходишь мне подпевать?» - прокричала ей издали, желая показать  своё дружелюбие и смелость: собаки не любят трусливых. Овчарка остановилась, как вкопанная,  и странно посмотрела на меня. Обычно, встречая незнакомую собаку, я подставляю навстречу ей руку ладонью вниз в знак дружбы, понюхав, они отходят.  Здесь я не смогла это  сделать, руки не повиновались, горло что-то сдавило, захолодела спина. Я перешла на соседнюю колею от машины, принимая её превосходство и уступая ей дорогу. Она сверкнула на меня глазами и приподняла верхнюю губу, морща нос и обнажая клыки. Мысли о волке не возникло, собака бежала со стороны деревни, скорей мелькнуло,  что это герой из сказки - собака-оборотень.
Ужас овладел мной неожиданно и мгновенно на подсознательном уровне, так как  разум твердил, что это чья-то собака.  Уже не глядя в её сторону, не делая лишних движений, солдатиком, я прошла по своей колее, не пытаясь завести дружбу.  Отойдя подальше, обе одновременно обернулись: по закону леса нельзя оставлять спину без прикрытия  -  и тут же продолжили путь.
У своей соседки спросила, у кого есть овчарка в деревне. Она пожала плечами: «Да, вроде, нет у нас  овчарок, с ними хлопот много, учить надо, заниматься. Лайки у нас есть» Ну, лайка, так лайка.
Беспечная молодость! Это и хорошо, и плохо. Отсутствие опыта лишает страха, а происшествия мгновенно вылетают из головы. Иногда вечером, выходя на крыльцо дома, я видела из соседних  кустов две сверкающие зелёные точки. Когда раздавался резкий шорох, я быстро уходила в дом, потому что появлялось какое-то смутное предчувствие, не понятно, отчего.  
Не думалось, что та неприятная встреча ещё не последняя, и что случай со странной собакой запомнится мне на всю жизнь.
Однажды  возвращалась  из Архангельска ранним утром. Зимнее утро на севере – это самое прекрасное, что может быть. Солнце потихоньку поднимается из-за леса, постепенно подсвечивая  ветки деревьев, неспешно добираясь до их верхушек, разливает золотисто-розовый свет. Благость и покой. Кое-где  ласково посвистывают пичужки, украшают ветки снегири, яркие,  важные, с солидным брюшком, или желтопузые клесты. Иногда деловито проверяет лесное хозяйство дятел.  Ничто незнакомое не нарушает тишину, только снег весело поскрипывает под  упругими шагами. Не слышно шума машин. Все деревья в белых мохнатых одинаковых шубках, собольих шапках  с  важными позами застыли вдоль дороги, утопая в сугробах.  Выбор «одежды» невелик:  белые шубы и шапки, модельер-то один – зима. 
 Всегда хочется петь в дороге, когда никого рядом нет. С песней чувствую себя уверенней.  Меня не смутили свежие большие собачьи следы, идущие со стороны леса,  это было уже знакомо. И опять на самой высокой ноте моей песни я услышала поддержку, раздавшуюся из-за поворота. Даже не успела ничего подумать из-за быстрой  ходьбы, как вдруг за этим поворотом опять увидела собаку. Она сидела между колеями  и, изо всех сил вытянув вверх морду, надрывно выла, точно попадая в ноту. Пела, вторя моей песне. Стало смешно: певунья,  да и только. Страха не было, при повторной встрече  собака не бросится.
Приближаясь, увидела, как она метнулась к чему-то поблизости, схватила с дороги и подбросила вверх, закидывая на спину. Земля поплыла из-под ног: на спину она закидывала белую небольшую овечку, из горла которой сочилась ещё кровь. Мышцы на ногах расслабли,  ноги отказывались идти, стали ватными. Дорога одна. В мозгу мелькнуло несколько обрывочных фраз, произнесённых голосом отца: «Иди вперёд! Нельзя поворачиваться спиной! Смотри в глаза! Не делай резких движений! Не показывай страх!» Выхода не было. Надо идти навстречу опасности. Собрала волю в кулак. Шла ли я, или просто стояла в изнеможении, не берусь утверждать. Всё было как в замедленных кадрах фильма.
Волк, а теперь я в этом уже не сомневалась, хотя  никогда не видела в живую, замедлил движение, выравниваясь со мной, и так знакомо остро глянул в мою сторону. Секунда – глаза в глаза - показалась вечностью. Такой силы взгляд, пронзительный, прожигающий холодом, мне пришлось увидеть  только один раз. Волк резко отвернул голову,  и огромными прыжками, взлетев  над барьером из снега, бросился в лес, волоча  перекатывающуюся и подскакивающую на  спине овцу. Сердце учащённо колотилось, заглушая скрип снега, под  моими, ускоряющими бег, ногами. Всё было, как в тумане. Мелькали предыдущие кадры встреч. Было страшно, что то, что случилось с овцой, со мной могло произойти уже не раз. Вбежав в комнату, обессиленная,  я упала на кровать и провалилась в забытьё. Встретить волка с добычей особенно опасно.  Что уберегло меня в предыдущие с ним встречи, понять трудно.  Может, потому, что он был в те моменты сыт? А может, ему понравилось наше совместное  пение?  
На следующий день я услышала, как женщины оживлённо переговаривались, что у моей соседки, вчера ранним утром волк утащил молодую овцу. Что он давно уже похаживал сюда в деревню, выглядывая добычу, потому что часто видели следы, идущие из леса. 
Прошло много лет. Я давно уже не живу на севере. Но на  протяжный вой соседской собаки  во время её брачного периода вздрагиваю, как будто то, что было тогда,  и сейчас может повториться.  Откуда-то чувствую на себе леденящий  взгляд и ощущаю,  как стынет  кровь.  Давно  не хожу по лесу одна, когда приезжаю в гости. Но, услышав хруст ломающейся ветки, при любой большой компании, замираю внутри, чувствуя мгновенное напряжение и готовность к неожиданной встрече. Встрече, которую  не хотелось бы никогда повторить.