Удивительное это дело - бродить по заброшенным тропинкам, когда-то бывшим широкими дорогами. Волнительно прикасаться к деревьям, всматриваясь сквозь их кроны в небо, и думать, что, может быть, то же делали люди, давно затерявшиеся в шелесте легенд.
Я, кажется, вполне разумно и спокойно отношусь к объективным процессам противостояния и последующего ухода того, что вроде не всегда ещё и отжило, но кто-то, более сильный и жизнеспособный, счёл иначе, сначала разрушив, а затем причудливо наслоившись на предшественника.
Но не могу не трепетать, видя, что они и время делают с былым. Непредвзято уравнивая величие и малость. Последней, может, и больше посчастливилось - о ней не осталось воспоминаний, а, значит, нет и сожалений.
Пожалуй, пора бы и привыкнуть к обыденности этой драмы. И всё же.
Она по-прежнему очаровательна своей непреходящей свежестью. И гипнотической открытостью тёмных глазниц.
Тишина излишня.
Спящие бодрствуют.