Всё проходит и лето пройдёт: Обогреет магическим светом И растает за синью широт, Сдав унылой поре эстафету. Дни помчатся на горестный лад: Сумасбродная осень злорадно Разбазарит остатки тепла И разрушит надежды на радость. Небо будет пугать серой мглой, В сердце вселится грусть сожаленья... Но,

Я пришёл за околицу, Мане, Улыбаясь, вручил васильки, Но подруга сказала, жеманясь, Что не нравятся ей кирзаки,   И под крендель пошла с рыжим Димкой, Кто  мозоля глаза с давних пор, Щеголяет на танцах в ботинках, Но стреляет у всех «беломор».   Я с досадою бросил: «Эх, Маня! Ты убила меня

На небе июльском ни облачка. Нарядный простор голубой, В прозрачность одетый с иголочки, Сияет, довольный собой.   Светило, в боках раздобревшее, С упорством достойным мужчин, Работая с жаром, не мешкая, Куёт золотые лучи.    Ловлю с благодарностью лучики, Потоком летящие вниз, И думаю: самые

О, жизнь, случайностей поток: Услышишь новость злую И ощущаешь холодок, Душою паникуя. Воображенье впопыхах Картины множит щедро, Сгущая краски, липкий страх Вселяя в сердца недра.   И сердце воет вокализ, И мысли стонут: «Где ты?» И кажется суровой высь, И нет нигде просвета.

Особь вальяжна, тучна, Мелкие глазки с картечь Бегают по сторонам, Щёки на уровне плеч. Кажется душкой на вид И неуклюжим чуть-чуть, Но в мутном взгляде горит: «Не подходи, растопчу!» Поступь степенна, тверда, Лишь распахнёт мега пасть, Думаешь: «Вот, это да!», Видишь — насколько зубаст. Гордо, как